ЖАНРЫ
билингва биография боевик воспитание детей Показать все жанры
Дина Рубина: «Нами, обычными людьми, от сотворения мира движет прежде всего Любовь»
Имя этой писательницы знакомо любому читателю, независимо от его предпочтений в литературе. Каждую новую книгу ждут и поклонники её новелл ещё со времён Советского Союза, и ценители современной прозы, и почитатели семейных саг. Статус классика российской прозы для Дины Рубиной — заслуженное признание, лишённое иронии и пафоса, которое олицетворяет её важное место в мире литературы. В честь юбилея писательницы мы вместе с издательством «Вимбо» подготовили это интервью.
— В честь вашего юбилея сегодня в «Строках» выходит пьеса «Не оставляй меня одного», которую вы сами озвучили. Могли бы вы представить нашим читателям это произведение?
— Есть вещи в жизни человека, которые всегда, при любых обстоятельствах, будут самыми для него важными. Помните картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи»? Извержение вулкана, дрожит и пылает земля, мраморные статуи летят вниз с каменных портиков… Всмотритесь в лица центральных фигур картины, какие эмоции на них написаны? Страх? Конечно. Отчаяние? Ещё бы! Нежелание умирать? Само собой… И всё же главное, что мы видим в лицах: матери, заслоняющей своим телом ребёнка, мужа, укрывшего тогой жену; сына, умоляющего старого отца двигаться дальше… — мы видим любовь. Земля разверзается у нас под ногами, но нами, обычными людьми, от сотворения мира движет прежде всего Любовь.
Об этом много лет назад была мною написана небольшая пьеса «Не оставляй меня одного!», как я полагала — смешная, как я надеялась — трогательная. Я давно забыла о ней... Почему мне вдруг захотелось вытащить её на свет и самой прочитать, — так, как слышу её героев именно я, автор? Видимо, всё то же: ностальгия по живому и самому сильному человеческому чувству. И уверенность в том, что это нужно очень многим. Этот проклятый век как будто сделан на заказ какими-то садистами. Человечество трясёт не переставая: войны, стихийные потрясения, наводнения, засухи, пандемия, предательства народов, снова и снова войны… Но просто вспомните, что, оторвавшись от ленты новостей, мы прежде всего переживаем за любимых людей. Мы и ленту эту новостную читаем и смотрим только ради них. Только бы они оставались рядом. «Ты слышишь? — мысленно говорит каждый из нас. — Не оставляй меня одного!»
— Ряд ваших произведений экранизирован, над некоторыми вы работали в качестве сценариста. Какая ваша любимая экранизация и кинообраз? Мечтали ли вы сниматься в кино или играть в театре?
— Я писала сценарии к двум экранизированным моим произведениям: роману «На Верхней Масловке» и повести «Любка». Мне кажется, это очень хорошие фильмы, до сих пор они набирают и набирают сотни тысяч просмотров. «На Верхней Масловке» — в этом фильме Константина Худякова блистательны Алиса Фрейндлих и Евгений Миронов. А роль Любки в одноимённом фильме Станислава Митина замечательно сыграна Еленой Лядовой. Там вообще все актёры являют прекрасный игровой ансамбль. Что касается меня и «театра»… Ну… я вполне удовлетворяю свои актёрские амбиции частыми выступлениями на публике и бесконечным начитыванием своих книг.
— Кто ваш читатель, какой он? Как вы его для себя описываете?
— Судя по тиражам моих книг, а это давно уже более десятка миллионов, я при всём желании описать всех этих очень разных людей не смогу. Но я постоянно получаю множество писем от моих читателей, и это, так сказать, мои верные «заслуженные» читатели. Знаете, те, кто непременно покупают каждую новую книгу, даже если в ней повторяются какие-то старые рассказы. И мысленно я — да, обращаюсь к этим своим людям. Я привыкла считать их умными, порядочными, интеллигентными людьми с отличным чувством юмора и хорошим воображением. С ощущением своей ответственности за свои жизни и жизни близких.
— Что, на ваш взгляд, наиболее сильно изменилось в книжной и писательской индустрии с тех пор, как вы начали писать? Считаете ли вы, что технологии сделали писательство более доступным?
— Я начала печататься более 50 лет назад, что там книжная индустрия — в мире всё изменилось ТОТАЛЬНО! Возникла параллельная реальность, когда созданное вами улетает в какое-то облако и вы можете благополучно помереть и даже осесть на соседнем облаке, а то, что вы написали, отныне навсегда парит где-то там, в иных сферах мирового сознания… Если говорить о технологиях, то они сделали более доступным изготовление писательского продукта в виде книги. Но я не думаю, чтобы человеческая мысль, тем более творческая мысль, с тех пор бежала быстрее, чем заповедал ей Господь Бог. И я не думаю, что в нынешнем веке талантливых людей родилось больше, чем в веке, скажем, XVIII… Просто сейчас каждый может начирикать что-то в эфире и красиво представить всем, кому не лень прочитать этот… э-э-э… опус.
— Бывало ли такое, что в процессе написания произведения вы узнавали о себе что-то новое?
— Скажем иначе: не о себе (себя-то умный человек должен изучить основательно годам к 30, а лучше бы к 12), а о мире, в котором мы прописаны. В каждой книге я сражаюсь с этим миром, и каждый раз он предстаёт в какой-то иной ипостаси. К тому же я очень любопытна к деталям, предметам, причинам человеческих поступков. На этом и строю сюжетную интригу. И всегда обживаю в своих книгах новые пространства и новые города! Сейчас работаю над огромным романом, без устали исследуя Астрахань, Бухару, довоенную Варшаву… и ещё какие-то замечательные пространства.
— Что вы считаете маркерами успеха своих произведений? Как и когда вы понимаете, что «книга удалась»?
— О, это вопрос, я бы сказала, интимный. По каким признакам вам становится известно, что некий человек в вас влюблён? Он пока не признался, не подарил коробочку с заветным кольцом… но по каким-то взглядам, по тому, как он постоянно старается держаться поближе… Словом, это очень похоже: прежде всего, вам хочется перечитать ту или иную страницу новой книги, и вы читаете её, понимая неким шестым чувством, что читатель тоже будет читать эту сцену с удовольствием. И перечитывать, хотя и знает — про что там написано… В общем, это всегда загадка, лотерея, как и настоящая любовь… А потом уж так: проходит месяц-другой после выхода книги… и на вас хлынул поток писем! Ну, тут уже всё понятно.
Кроме того, у меня ведь ещё есть «жизнь после жизни», а именно: после того, как книга закончена, я сама начитываю её в своей любимой студии «Вимбо», в коллективе которой живу всеми фибрами души вот уже много лет. За все эти годы я начитала в «Вимбо» практически все написанные мною книги. Это целая огромная аудиотека, мой голос, авторское прочтение, авторская интонация, которая даёт дополнительные впечатления от текста и, надеюсь, дополнительные переживания тем, кто слушает мои книги в моём исполнении.
— Традиционный вопрос о литературном влиянии. Если бы вам пришлось выбрать три художественных произведения, которые в наибольшей степени повлияли на вашу писательскую работу, то какие бы это были произведения и почему?
— Нет: огромный вопрос, и ответ должен быть в размер диссертации. Я читаю с трёхлетнего возраста, и в каждом возрасте на нас оказывает сильнейшее воздействие то, что мы читаем. В этом смысле я не уверена, что «Три мушкетёра» или «Всадник без головы», прочитанные в восьмилетнем возрасте, оказали на меня воздействие слабее, чем «Дар» Набокова или «Анна Каренина» Толстого, достояние моих юных и молодых лет.
— Есть ли такие книги, которые вам сильно нравятся, и вам жаль, что их написали не вы?
— Разумеется! Причём таких книг очень много, а я очень благодарный читатель. Когда, примерно с третьего абзаца, я понимаю, что читаю книгу очень талантливого автора, я впиваюсь в неё ревнивым взглядом… да и всем существом, и очень жалею, что эту сцену или эту главу, да и всю эту книгу… написала не я.
Комментарии
Нет отзывов
